В период кризиса целесообразность внедрения проектов виртуализации многими рассматривается в особом ракурсе. В чем, по-вашему, состоят ее недостатки и преимущества?
Я бы сказал, что сейчас о преимуществах виртуализации уже и не уместно говорить. Это все равно, что говорить о преимуществах использования вычислительной техники. Просто мы сейчас переходим на второй виток спирали развития архитектур центров обработки данных и методов хранения информации.

Технологии виртуализации впервые появились в 70-е годы прошлого века, когда один дорогой компьютер необходимо было делить между несколькими пользователями. Потом мы прошли период, когда хранение и обработка данных из централизованных превратились в распределенные. Сейчас этот виток заканчивается, и мы опять переходим к централизованным вычислениям, но уже на качественно новом уровне.

Ведь теперь к функциональности бизнес-приложений прилагается целый набор нефункциональных требований, связанных с производительностью, быстротой работы интерфейса, доступностью сервиса, максимального времени простоя и пр. Нефункциональные требования также связаны с катастрофоустойчивостью, а это – часть решения задачи по обеспечению непрерывности бизнеса. Это также гибкость с точки зрения готовности поддержать изменяющиеся бизнес-модели, интенсивность бизнес-процессов. Все эти параметры, необходимые современному бизнесу, не могут быть достигнуты с применением тех подходов, которые были до виртуализации.

Поэтому виртуализация не является преимуществом, – она просто должна быть, если мы хотим хранить и обрабатывать информацию в соответствии с современными тенденциями и потребностями бизнеса.

То есть, бизнес уже дорос до потребностей в виртуализации?
Задача бизнеса – выжить в конкурентной среде, а одно из средств выживания – это использование IT как инструмента. Например, сейчас, когда на рынке пошел отток банковских вкладов, ситуация потребовала от банков быстро разработать новые депозитные продукт, максимально привлекательные для вкладчиков. И тот банк, который первым начал выводить подобные продукты на рынок, получил конкурентное преимущество и начал привлекать новые депозиты вкладчиков.

Подобный продукт, как и большинство банковских продуктов, основан на информационных технологиях. Вот бизнес и начинает диктовать свои требования IT: необходима поддержка изменений бизнес-моделей. Другой пример — синхронный вывод нового банковского продукта по всей региональной сети. Далеко не каждая информационная система способна эффективно решить эту задачу.

IT-департаменты вынуждены реагировать на эти требования, а виртуализация оказалась одним из мощных инструментов, который позволяет привести свойства IT-сервисов в соответствии с тем, что хочет бизнес сегодня. Если же IT-служба не способна решать задачи бизнеса, то становится ему просто ненужным.

Виртуализация – достаточно новый тренд. Что может свидетельствовать о ее надежности?
Технологии виртуализации, которые применялись в мейнфреймах и больших вертикально масштабируемых многопроцессорных машинах, стали достаточно надежными для продуктивного использования очень давно. Мы также уже прошли и тот этап, когда виртуальные среды рассматривались исключительно как инструмент тестирования и проверки. Зрелость технологий виртуализации серверов стандартной архитектуры достигла необходимого уровня для размещения продуктивных систем приблизительно три-четыре года назад.

Наиболее часто используемая и сбалансированная технология виртуализации – гипервизор, которая представляет собой тонкую программную прослойку между гостевыми операционными средами и «железом». Эта прослойка достаточно тонкая – ее код обычно занимает не более нескольких десятков мегабайт. Благодаря этому стабильность и качество этого кода достаточно быстро достигли необходимого уровня зрелости, и сейчас надежность большинства современных гипервизоров находится практически на одном уровне.. Между ними провести различия так же трудно, как и между серверами стандартной архитектуры А-брендов.

В чем выигрывает компания, решившаяся на проект по виртуализации?
В проектах по созданию виртуальных инфраструктур, выполненных в России в банковской отрасли, стоимость владения вычислительной инфраструктурой в среднем уменьшилась в четыре раза. Конечно, есть еще затраты на инженерную инфраструктуру, содержание рабочих мест… Наряду с этим сущесвуют и технологии виртуализации рабочих мест, позволяющие уменьшать соответствующие затраты .

Каковы сроки возврата инвестиций заказчика в решения по виртуализации?
По нашему опыту и расчетам, если говорить в терминах, понятных финансистам, срок возврата инвестиций в проект виртуализации вычислительной инфраструктуры составляет от 6 до 12 месяцев. После этого идет чистая прибыль.

И если текущую стоимость денег считать, допустим, 20%, то параметр «внутренняя рентабельность проекта» для проекта виртуализации вычислительной инфраструктуры составляет порядка 120% (это – гигантская цифра!). Для проекта виртуализации рабочих мест – порядка 40-45%.

С финансистами можно просто не обсуждать суть этих проектов – достаточно показать эти цифры. Любой инвестор с удовольствием вложит деньги в проект с внутренней рентабельностью 120% и даже 40%.

За счет чего происходит такая экономия?
Виртуализация позволяет поднять коэффициент использования оборудования с типичных 5-10% до 60-70%. Грубо говоря, без использования виртуализации около 90% имеющегося оборудования не производит полезной работы, а только потребляет энергию.

Ведь, согласно лучшим практикам, каждому бизнес-приложению требуется изолированная среда: она требует определенных настроек операционной системы, приложение не должно конфликтовать за ресурсы с другими приложениями и так далее.

Теперь мы можем использовать принцип «каждому приложению – отдельную виртуальную среду». Она обладает необходимой степенью изоляции от других машин, как с точки зрения программных настроек, так и с точки потребления ресурсов. Но в то же время множество виртуальных машин могут работать на одном физическом сервере.

Принцип «каждому приложению – отдельную физическую машину» приводил к несоответствию потребности приложений и возможности машины. Потому что удельная процессорная мощность все время возрастала, и вы сейчас не можете купить машину столь малой мощности, которая нужна большинству ваших приложений. Именно отсюда и низкий коэффициент утилизации, когда большинство приложений используют 5-10% ресурсов сервера, но при этом сервер все равно нужно купить. При виртуализации мы можем резко сократить количество необходимого оборудования.

Обычно экономия составляет от трех до пяти раз: если раньше организации нужно было 100 серверов, то сейчас – 30 или всего лишь 20. А это – реальные деньги.

Производителей серверов, заинтересованные в увеличении продаж своего оборудования, не оказывают сопротивления этой тенденции?

А какие формы сопротивления?
Критиковать, например…

На данный момент подобные заявления производителей идут против течения. Эффективность использования виртуализации уже является общепризнанной, поэтому здесь наиболее правильная стратегия – адаптация к новому использованию оборудования. То есть, снабжение своего оборудования теми «фишками», которые позволяют делать его более привлекательным для использования в виртуальной среде. Но то, что придется распрощаться с временами, когда под каждое приложение придется покупать отдельный сервер, стало очевидным.

Неужели нет противников виртуализации?
Необходимость к изменениям, которые, конечно, связаны с неким риском (хотя риски окупаются прогнозируемым эффектом), может вызывать определенное сопротивление в самих компаниях, как на уровне IT-службы, так и на уровне ее руководства. Но это происходит оттого, что всем людям присуще сопротивление изменениям. Мы все, за редким исключением, не хотим меняться.

Насколько чувствуется сопротивление отечественных IT-директоров новому подходу?
Мы наблюдаем разные ситуации. Есть IT-директора, которые готовы изменяться, сами инициируют эти проекты. А есть те, которые не готовы.

Почему?
Те, которые готовы к изменениям, как правило, попадают в ситуацию, когда бизнес начинает от них требовать чего-то такого, чего они не могут ему дать. И они находятся в дискомфортном состоянии из-за того, что они не оправдывают свого существования. Поэтому они начинают искать пути выхода из такой ситуации и довольно охотно идут на рассмотрение тех или иных вариантов.

Есть ситуации, когда все антикризисные мероприятия были сведены к урезанию бюджета развития или полной его ликвидации при незначительном сокращении операционного бюджета. В этих условиях IT-директора не чувствуют потребности в изменениях, потому что от них не просят чего-то нового. Развиваться перестали, деньги на операционные расходы дают – зачем тогда проявлять инициативу?

Во многом зрелость IT-службы является отражением зрелости самого бизнеса. Те, кто понял, что ситуация изменилась, что появляются не только угрозы, но и возможности, начинают делать какие-то активные телодвижения. И эти телодвижения отражаются на IT-службе в виде новых требований.

В компаниях, которые находятся в состоянии прекращения активных действий, IT-службы не чувствуют потребности в изменениях – этого от них не требует бизнес.

Откуда компании возьмут деньги на внедрение проекта по виртуализации, когда сейчас у всех острая нехватка средств?
Острая нехватка средств действительно наблюдается, но бюджет на воспроизводство IT-инфраструктуры все равно есть и будет выполняться. Если у вас есть 5 тысяч рабочих мест, как вы их ни эксплуатируйте, тысячу из них ежегодно придется заменять, потому что срок службы рабочего места – от трех до пяти лет. Если у вас 100 серверов, как бы вы ни старались, вам в год 20 придется купить.

Одним из возможных источников финансирования проекта виртуализации может быть операционный бюджет на это воспроизводство компьютерного парка. Инвестиции в проект виртуализации оправданы, потому что срок их возврата может быть очень коротким. Вложив в проект виртуализации деньги, запланированные на закупку оборудования в следующем квартале, можно скоро вернуть инвестиции. А необходимость в закупке оборудования отпадет далеко не на один квартал.

Но в кризис компании, как правило, чаще проявляют консервативность. Что их может убедить пойти на рискованный эксперимент, которым может показаться внедрение виртуализации?
Деньги. Консервативный подход еще не значит, что компания, заморозив проекты развития, сокращает операционные расходы. Конечно, можно занять позицию «я не развиваюсь и не изменяюсь». А реакция может быть другой – «мне необходимо измениться с целью уменьшения оттока денег на операционные расходы». И тогда компания анализирует пути, по которым может пойти для уменьшения этих расходов.

Да, это необходимость в трансформации, каких-то действиях. И этот шаг обоснован. Потому что те, кто не сделал этот шаг, могут оказаться в проигрыше, в том смысле, что они просто не выживут. А те, кто сделал – оказываются лучше приспособленными к изменившейся ситуации уже через несколько месяцев. Они получат больше шансов на выживание.

Кто, помимо вашей компании, еще формирует рынок проектов по виртуализации в Украине?
Большинство игроков украинского рынка так или иначе заявляют о готовности внедрять такие проекты, и некоторые даже делали это. Мы просто находимся чуть впереди, потому что нам удалось собрать команду специалистов, которые на нашем рынке первыми делали подобные проекты. Поэтому у нас есть некоторое преимущество с точки зрения зрелости применяемых подходов, накопленного опыта – мы прошлись по многим подводным камням и уже знаем, где они лежат.

На данный момент De Novo является единственной отечественной компанией, имеющей статус авторизованного консультанта компании VMWare – признанного лидера в области средств виртуализации. Этот статус позволил нам получить доступ к внутренним методологиям, инструментальным средствам VMWare – тем же, которым пользуются сами консультанты этой компании.

Хотя в целом рынок идет в этом направлении, это общий тренд. Не скажу, что наша компания уникальна. На рынке достаточно игроков, которые предлагают с тем или иным качеством создание виртуальных инфраструктур, но с немного разными акцентами: кто-то упирает на продажу лицензий, кто-то – на проектное производство…

Как развивается рынок этих услуг?
Очень сложно делать эту оценку, потому что из разных источников информация противоречива. Но и консалтинговые, и аналитические компании прогнозируют, что темпы падения рынка услуг будут меньше, чем темпы падения рынка оборудования и ПО.

В то же время мы отчасти сталкиваемся с тенденциями к инсорсингу – когда-то, что компании покупали у сторонних исполнителей, сейчас стараются делать своими силами. Хотя, по нашим подсчетам, это оказывается ни дешевле, ни проще, и даже с большими рисками.

И те, и другие тенденции можно наблюдать: с одной стороны спрос повышается, с другой стороны – в некоторых случаях исчезает. Поэтому можем наблюдать смешанную ситуацию. Это может объясняться тем, что мы находимся в некотором переходном процессе, когда компании движутся с разной скоростью, по-разному меняют свои стратегии.

Насколько развитие украинского рынка внедрения виртуализации сравнимо с другими рынками?
Традиционно считалось, что мы отстаем на два-три года от России, и на четыре-шесть лет – от Западной Европы. В виртуализации эти тенденции сохраняются – в целом наш рынок с точки зрения и понимания, и осведомленности находится несколько позади российского и западноевропейского. Но это отставание все-таки не на годы. Может быть, потому что виртуализация появилась недавно и начала проникать от рынка к рынку быстрее, чем в свое время проникали другие технологии.

Когда компаниям выгодно заняться виртуализацией своих IT-инфраструктур?
Порог размера IT-инфраструктуры компании, при котором целесообразно применение средств виртуализации, очень низкий. В принципе, виртуализацию можно использовать в инфраструктурах, насчитывающих несколько серверов. Например, в компании De Novo IT-инфраструктура состоит из трех серверов и одного дискового хранилища. В рамках этого ресурсного пула у нас развернуто почти 30 операционных сред, в которых живут все обслуживающие нас бизнес-приложения. Именно таким количеством серверов нам пришлось бы обзаводиться без внедрения виртуализации.

Какой проект вашей компании был самым маленьким?
Мы однажды строили виртуальные инфраструктуры для сети отделений банка, инфраструктура каждого из которых состояла всего из двух серверов. Если говорить об организациях в целом, то самый маленький проект – это порядка 50 виртуальных операционных сред, то есть, около 50 виртуальных серверов, которые были развернуты.

А по стоимости?
Я затрудняюсь дать ответ. Этот вопрос очень специфический.

Когда компании не стоит внедрять проекты по виртуализации?
Компании не стоит внедрять виртуализацию, если у нее нет IT-инфраструктуры, и IT представлена лишь ноутбуком директора Другой вариант – если всю свою IT-инфраструктуру компания получает в виде аутсорсинга. Например, используют почту Gmail. Мелкий бизнес с помощью подобных платных и бесплатных сервисов может получить все необходимое себе IT-обслуживание.

А в целом небольшая компания просто не может позволить себе услуги внешних консультантов по внедрению виртуализации. Тут все зависит от того, сможет ли собственная IT-служба реализовать это или не сможет. Если нет, то стоимость внешних услуг может перекрыть эффект от виртуализации. Наибольшее преимущество от таких проектов получает средний и большой бизнес – те сегменты, на который мы позиционируем свои услуги.

Как изменится рынок IT с дальнейшим развитием виртуализации?
Если говорить об отдаленных глобальных изменениях, то возможно увеличение сектора услуг, связанных с предоставлением в аренду ресурсов. Виртуализация и облачные вычисления приведут постепенно к тому, что IT-инфраструктуры будут полностью отданы на аутсорсинг. То есть, заказчики будут отказываться от «внутренних облаков», и использовать ресурсы «внешних». Будет несколько больших дата-центров, принадлежащим компаниям, которые будут делать на этом бизнес, а все потребители IT будут просто арендовать там ресурсы. Поэтому глобальные отдаленные последствия – увеличение рынка аутсорсинговых IT-инфраструктур.

Это как коммунальные услуги – большинство из нас не имеет дома водоочистных сооружений. Нам нужна конечная услуга – вода. Так и бизнесу нужен IT-сервис. Если проводить такие же аналогии с IT сейчас, то у каждого дома стоит водозаборник, очистные сооружения, средства утилизации грязной воды и т.д.

А что ждет рынок оборудования?
Думаю, его рост немного замедлится. Даже если б кризиса не было, то, наверное, рост рынка «железа» в численном и денежном выражении несколько замедлился бы просто потому, что его меньше требовалось бы за счет более эффективного его использования. И акцент переместился бы на ПО виртуализации, причем, не гипервизоры, а на всю эту обвязку, которую можно назвать «операционная система дата-центра».

Но это было бы временное явление, потому что мы перейдем на новый уровень эффективности использования оборудования. Наколенного оборудования, как жировых запасов, хватило бы на некоторое время, а потом опять бы начался рост рынка железа, но уже в условиях нового формата использования.

Можете спрогнозировать, что внедрение виртуализации будет дешеветь?
С точки рения стоимости компонент, скорее всего, будет дешеветь. А с точки зрения человеческого труда – нет. Ведь какие основания для его удешевления? Зарплаты растут, стоимость обучения растет. Ни в одном из сегментов экономики услуги не дешевеют, неважно – вы на СТО приехали или в парикмахерскую пришли… Как правило, это рост.

Но в целом виртуализация будет становиться более доступной за счет удешевления компонент, увеличения степени зрелости проектов – тогда они становятся короче и требуют меньше затрат.

Чего стоит ожидать от дальнейшего развития виртуализации?
Я бы ожидал приятных неожиданностей. Например, года два назад трудно было представить, что производители, допустим, сетевого оборудования начнут каким-то образом интегрировать свои продукты с прослойкой виртуальной инфраструктуры. Тем не менее, сегодня это состоявшийся факт.

Например, функциональность виртуального сетевого коммутатора уже сравнима с функциональностью коммутатора железного. Наметилась тенденция и к унификации интерфейсов управления. В результате сетевой администратор может управлять виртуальным коммутатором точно так же, как и физическим.

В качестве других примеров также можно привести интеграцию с системами резервного копирования или антивирусными системами. О появлении открытых интерфейсов среди несвязанных, казалось бы, между собой производителями сетевого оборудования, антивирусного ПО и виртуального слоя еще два три года назад не говорили. Я не думал, что это так быстро произойдет.

На этом пути созревания возможно появление еще таких необычных вещей, которые мы сейчас предусмотреть не можем. Например, слой виртуализации может быть тесно интегрирован со слоем инженерной инфраструктуры. И тут тенденция уже наметилась в концепции Green IT – управлении энергопотреблением, когда в зависимости от изменяющейся нагрузки сам слой виртуализации может управлять включением или выключением физического оборудования. Сейчас, когда потребление энергетических ресурсов уже начали считать, возможность экономить электроэнергию за счет отключения невостребованных мощностей становится немаловажным.

Сейчас эта тенденция уже явно наметилась и уже есть первые шаги в этом направлении. Возможно, через два-три года мы и не будет знать, где «живет», на каком именно оборудовании в какой-то конкретный момент времени то или иное приложение: оно будет постоянно мигрировать, выбирая оптимальную конфигурацию для себя, окружающей среды, администратора и так далее.

В чем будут конкурировать производители средств виртуализации?
Конкуренция из области гипервизоров начинает смещаться в область вышележащих слоев – а именно средств, которые на основе функциональности гипервизора дают возможность делать такие вещи, как перемещение виртуальных машин без перерыва работы между различными серверами, обеспечение катастрофоустойчивости, управление жизненным циклом виртуальных операционных сред, и тому подобное.

Вот здесь зрелость производителя к производителю пока еще неравномерная. Здесь развертывается самая активная конкурентная борьба на ближайшие два-три года. И кто первый создаст здесь более-менее зрелый продукт и сможет максимально использовать потенциальную функциональность гипервизора, тот, наверное, и станет лидером рынка.